ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ

 

Преследователь – это тот, кто следует за вами, кто идет за вами, чтобы съесть вас или иным образом причинить вам вред, даже если ущерб замаскирован под помощь. Одним из примеров является то, что происходит с бизоном, за которым непрерывно следует волк.
Это размышление сформировалось у меня в голове, когда я смотрел телевизионную программу, в которой снимались движения стада бизонов, за которыми постоянно следовала стая волков. Бизон был охотничьим и мясным запасом волков. Я идентифицировал себя с бизоном и мог предположить, что за мной постоянно следует эта стая, готовая меня съесть.
С точки зрения когнитивных процессов трудно утверждать, что у бизона сформировалось представление о волке, который следует за ним, чтобы съесть его; с точки зрения инстинктивного поведения адаптации, так же как волк следует определенным стратегиям охоты в стаях, точно так же, конечно, бизон выработал свои защитные стратегии. Можно, таким образом, провести аналогию, изучая поведение, связанное с опытом преследования, присутствующим у людей. Если преследование реально и исходит извне, как в предыдущем примере, ясно, что объект вынужден разрабатывать методы, которые позволяют ему парировать удары. Эти методы вписываются в психические защитные механизмы адаптации и:
а) продолжают существовать даже в отсутствие преследователя;
б) длительное отсутствие преследователя приводит к их угасанию и исчезновению;
в) даже в отсутствие преследователя они остаются как следы, которые с помощью различных спонтанных ситуаций “актуализируются”.
Мнение П.Дж. Жуве заключается в том, что следы сохраняются с помощью сновидения, которое галлюцинирует преследователя и активирует паттерны даже тогда, когда волка уже нет.
З. Фрейд предполагает, что схемы закрепляются в Оно и становятся его потребностями; для Сильвио Фанти следы конституируются совокупностями, создающими Образ, грани которого из Оно вливаются в бессознательное и программируют его.
В бессознательном паттерн преследования, т. е. действия по овладению объектом, переживаемый нарциссически как одержимый, находит своих воображаемых представителей, которые затем в предсознательном — сознательном облекаются в слова.
Что касается психического аппарата, то схемами преследования управляет Сверх-Я. Они бессознательны, а их сознательные формы подпитывают самонаблюдение, мораль и совесть, которые затем создают идеологию, определяющую преследователя и преследуемого. То есть уточняют, кто волк, а кто зубр.
В профессиональной практике обнаруживается, что существуют люди, в которых преследователи (то есть преследуемые) присутствуют больше, чем в других. Люди, которые, даже когда им удалось достичь определенного спокойствия и объективности по отношению к своим проекциям посредством анализа, часто оказываются втянутыми в борьбу с абсолютно непредсказуемыми и объективно независимыми от их сознательной воли событиями, которые возобновляют незавершённые конфликты, продолжающие доставлять мучения.
Такие события реактивируют обычные защитные механизмы, и, если психоанализ не был пройден должным образом, они перезапускают навязчивые состояния, сопровождаемые проекциями, которые могут реактивировать переживания преследования, если не персонализированного, то, по крайней мере, обобщенного. Кажется антропоморфизированная судьба, которая преследует бедный субъект.
Как вы можете заметить, делается акцент как на наступательных, так и на оборонительных адаптационных механизмах животных, в которых это заложено природой. На волков охотится человек, который иногда поддается и часто преследует их до тех пор, пока не начинает думать, что, возможно, есть какая-то причина оставлять их в живых, т. е. он идентифицирует себя с ними. Спонтанной техникой адаптации волка для защиты от человека было превращение в собаку. Это, конечно, не произвольная техника, но она хорошо демонстрирует то, как происходит адаптация посредством последующих трансформаций. Конечно, это происходит неосознанно, но это показывает нам, как происходит адаптация в последующих преобразованиях. И все же иногда собаки становятся свирепыми и опасными, как волки. С метафорической, но психологически реальной точки зрения волк, присутствующий в собаке, преследует собаку, и если бы собака могла проецировать след волка, преследующего её, на любой объект, это был бы тот же механизм, что и у параноика. То есть собака освободилась бы от внутреннего (бессознательного) преследующего объекта и смогла создать преследователя снаружи, на которого она может воздействовать.
Человек, чьи нарциссические ядра составляют систему и преследуют “я”, вынужден защищаться с помощью систематической проекции, которая позволяет ему снимать напряжение. Дело в том, что объекты проекций являются заменителями нарциссических ядер и поэтому, даже будучи внешними, преследуют субъект изнутри. Субъект фактически находится в их власти, он их ненавидит и хотел бы уничтожить, но ему это не удается.
И снова можем рассмотреть пример со сновидением: во сне могут появляться разные персонажи, с которыми сновидец может заниматься сексом во всех формах, в том числе и в гомосексуальной. Он часто борется с персонажами сна, с переменным успехом. Это известные или неизвестные персонажи, но всегда более или менее смутно знакомые, которые преследуют сновидца, как волки преследуют бизонов: долгое время.
Проекция — это реконструкция, то есть ассоциативная память в действии, хотя и незамеченная. Как я уже писал ранее, персонажи из сновидений представляют собой энергетические совокупности, не воплощенные, а антропоморфные или зооморфные, которые населяют нашу психику и проявляются в ночных сновидениях.
Они также работают в течение дня как дневные остатки, и, хотя с униформой нашего тела или других объектов переноса, они совершают ангельские или дьявольские подвиги, которые продолжаются на протяжении веков.
Ш. Бодуэн определял их как «константы воображения», такие как амбивалентная борьба между сыном-отцом-сыном, между братьями (Прометеем и Эпиметеем), между дочерями-матерями-дочерями и другие события, изображенные во многих персонажах литературы и изобразительного искусства с древних времен до наших дней.

© Nicola Peluffo
Перевод с итальянского Б. Марци
Редактирование Е. Тимошина